«Друзья на всю жизнь».

Антею и Анфисе «Черновым» посвящается…

Автор: Маргарита Подгородова

Глава первая. Знакомство.

В одном городе, на одной улице, в одной квартире жили две девочки со своими родителями. Звали их Оленька и Риточка.

Они очень любили животных и постоянно просили родителей купить им кошечку и собачку. Причем,  Оленька просила именно кошечку, маленькую, беленькую и пушистую. А Риточка просила собаку – большую, добрую, ту, которая будет катать на санках и защищать от мальчишек-хулиганов во дворе.

Родители долгое время не соглашались. А девочки продолжали мечтать… И однажды в один и тот же день у них появились маленькие лохматые друзья: котеночек и щеночек. И это случилось одновременно!

Это произошло случайно. Мама девочек, придя в гости к своей подруге Татьяне, увидела маленьких котят, которых совсем недавно родила кошка Муся, любимица Татьяны. Они были такие хорошенькие, такие миленькие, покрытые шелковистой шерстью, похожей на мягкий-мягкий  шелк и так доверчиво смотрели на маму, что та не смогла удержаться и, с разрешения подруги, забрала одного из котят домой.

Это была пушистая, похожая на маленькую белочку кошечка. Шерстка ее отливала серым цветом. На шейке же красовалось белоснежное пятнышко. Огромные желтые глазки испуганно смотрели на свою новую хозяйку, несущую ее в новую жизнь.

— Ой! Какая кошечка! – в восторге закричала пятилетняя Оленька, прижимая к себе серый мохнатый комочек,-  Она будет Марфушей! Я назову ее Марфушей! Марфушей! Марфушей!

— У нее уже есть имя, — серьезно глядя на девочку сказала мама, —  Хозяйка ее мамы, тетя Таня, вчера  назвала ее Анфисой. Послушай, ведь, это тоже хорошее имя: Анфиса.

Подумав несколько секунд, наморщив маленький лобик, Оленька согласилась:

— Ладно! Я назову тебя Анфиской, — ласково проговорила она, обращаясь к напуганной новой обстановке кошечке.

Но сюрпризы на этом не закончились…

Во время этого разговора между мамой и Оленькой, папы и Риточки, старшей сестры, не было дома. В эти минуты они, по секрету от домашних, покупали щенка. Они, конечно, очень волновались, как примет щенка мама, не будет ли она ругаться. Ведь, мама  не раз говорила, что не хочет, чтобы в доме жила собака, ведь от нее в доме прибавятся дополнительные хлопоты: нужно будет гулять с ней ранними утрами и поздними вечерами, нужно будет каждый день мыть полы, чтобы она не запачкала квартиру, да мало ли чего нужно будет делать еще, если в доме будет жить собака. Особенно, конечно, переживал папа, Риточка же, в силу своего двенадцатилетнего возраста, почти не думала об этом. Она просто мечтала, как теперь здорово будет дома, как, вместе с папой они будут гулять со щенком, как будут его кормить, как покажут его бабуле с дедулей и другим родственникам.

Оказывается у папиного друга,  зубного врача и веселого шутника и балагура  дяди Коли была собака, большая породистая собака Альба, породы доберман. И полтора месяца назад Альба родила щенят! Папа просто никому ничего не говорил раньше времени, хотел приготовить сюрприз. И вот они уже у дяди Коли… Маленький черненький щенок, чем-то неуловимо похожий на ребеночка, прижимается к  папиным рукам и щекотно лижет их своим мокрым, теплым языком. Видимо, папа ему понравился! Ура! Еще бы и он сам, маленький неуклюжий бутузик, понравился маме…

— Назовите его Антеем, — прощаясь, говорит дядя Коля, — Антей – сын Земли в древнегреческой мифологии, красивый миф… Красивое имя…

Немного подумав и осознав, что никакого более красивого имени они не слышали, папа с Риточкой согласились и, посадив маленького, немного напуганного Антея, папе за пазуху, поехали домой.

С замиранием сердца переступив порог квартиры, Риточка вдруг увидела на полу маленькую серенькую кошечку… Она боязливо выглядывала из-за двери, ведущей в  детскую комнату.

— Мама!- воскликнула она, — откуда у нас котенок?

— Это моя Анфиска, которая была Марфушей, — важно ответила Оленька, появляясь из кухни с куском булки с маслом в руках, — мне ее мама подарила, — добавила она, — Я налью ей молочка и дам рыбки, она покушает и будет со мной играть!

— Смотри,  кого мы принесли, — закричала Риточка, вытаскивая из теплого папиного пальто и опуская на покрытый линолиумом пол щенка. И вдруг, щенок тоненько и жалобно заскулил, заплакал – испугался.

Обе девочки и папа сели на корточки перед ним и принялись его успокаивать. Они говорили ему ласковые слова, гладили черную короткую шерстку. Но, вдруг, вздрогнули от резкого голоса мамы:

— Ну и что это такое?

-Щеночек, — невнятно ответила Оленька, слегка отодвигаясь в сторону.

— Он породистый, с родословной! – кинулась заранее защищать щенка старшая девочка, — Я буду сама за ним ухаживать, и гулять, и пол мыть!,- начала громко перечислять она, — Ты, мамочка, не беспокойся, я все-все буду делать!

А папа просто молчал. Молчал и смотрел на маму…

Девочкам казалось, что прошла целая вечность. А на самом деле – минуты три. И мама сдалась…

-Делайте, что хотите, — сказала она и ушла на кухню готовить ужин.

Да, особой радости она не выразила, но девочкам было довольно и того, что мама разрешила оставить маленького Антейку! Ура! Теперь у них есть и кошечка, и собака!

Антейка, видимо, в эти минуты почувствовал, что решается его судьба, он даже перестал плакать. Немного пообвыкнув на новом месте, он принялся все обнюхивать, изучать, исследовать. Ходил он, в силу своего нежного возраста,  еще плохо, не ходил, а, скорее, ковылял. Доковыляв до Анфиски и ткнулся черным мокрым носиком в ее шелковистую шерсть. Анфиске это, естественно, не понравилось. Отскочив от щенка, она выгнула спинку и издала какой-то странный звук, больше похожий на шипение. Антей, видимо, сразу понял, кто в доме хозяин, и, обойдя ее широким кругом, проковылял на кухню, где папа и девочки уже готовили ему еду, варили манную кашу. С этого дня в семье Черновых началась новая жизнь, полная приключений, тревог  и непокоя, но, вместе с тем, радости и счастья.  Жизнь, которую невозможно забыть!

Глава вторая.

На Волге!

События, описываемые в первой главе происходили в мае. А летом, маме удалось на работе получить путевки на базу отдыха. Вся семья приступила к сборам. Девчонки, радостно носившиеся по квартире, были в восторге, предвкушая незабываемый отдых. Зверей, естественно, было решено взять с собой.

База отдыха с ничем не примечательным названием «Куземетьево» показалась девочкам настоящем раем. Они не замечали огромных щелей в домике, который заняла семья, не чувствовали неудобств с плитой, на которой трудно было приготовить обед на всю семью, по причине того, что газ горел очень слабо, не чувствовали ничего неудобного и скучного, что пришлось почувствовать их родителям. Оленька и Риточка просто наслаждались видом из окна (прямо на Волгу!), знойным летним солнцем и обществом таких же ребятишек, густо населяющих пляж в дневное время.

К тому же у них было очень много забот со своими питомцами. Например, Антейка устраивался спать исключительно тогда, когда все члены семьи уже видели сны, предварительно, стащив с папы никак не меньше половины одеяла, в которое он уютно заворачивался, засыпая у ног любимого хозяина. Если же папа, предусмотрительно, закрывал дверь в их с мамой комнату, то щенок направлялся прямо на крытую веранду, где спали девочки, где проделывал тот же маневр с Риточкиным одеялом. И любые попытки девочки вытянуть одеяло на себя встречали со стороны щенка революционное сопротивление, сопровождаемое громким визгом. Так что спасть, практически, без одеяла, девочка за эти дни привыкла. Интересно, что Оленьку, он не беспокоил таким нахальным образом никогда, по совершенно непонятной( вернее – понятной только одному ему) причине, как и маму. Хотя, тут причина была ясна – Антейка, видимо, хорошо помнил, что мама не сразу приняла его в семью, и не хотел лишний раз сердить ее и доставлять неудобства. Умный рос пес!

С утра, после обязательной зарядки и купания под строгим контролем папы, начиналось время кормления Антейки. Это время нужно выделить особо. Может быть,  кто-то не знает, что щенка полутора-двух месяцев от роду нужно кормитьшесть раз в день. Да не абы как, а по четко разработанному рациону: с утра – приготовленный собственноручно творог, второй завтрак – манная кашка на цельном молоке, обед – мелко порезанное отварное мясо, полдник – вновь каша и легкий ужин в виде того же творога ручной работы. Несколько раз в неделю один прием пищи нужно заменять лакомством в виде отварной рыбы нежирных сортов. И все это кулинарное разнообразие нужно было приготовить (кроме манной каши, конечно, которая варится, непосредственно, перед употреблением) с утра пораньше, пока зной не столь сильно зовет всех к синеве волжских волн подальше от старой плиты. Занимались этим папа и Риточка. Вообще, нужно признаться, что она за это время многому научилась. Она уже умела делать домашний творог, выливая бутылку холодного кефира в закипевшее молоко, и варить манную кашу почти без комочков. Хотя, по совести говоря, в создании настоящей манной каши не было равных папе. Даже мама не могла столь «ловко» ее сварить.

А что же делала маленькая серенькая Анфиска? Она, как настоящая ловчая кошка пыталась ловить в траве насекомых. Целиком поглощенная этим важным процессом, она так смешно выгибала серенькую спинку, отпрыгивала от неожиданно больших жуков и тоненько пищала, что наши девочки и другие детишки, наблюдающие за ней, просто покатывались со смеху. После «охоты» Анфиска возвращалась домой на трапезу. Ее кормить было гораздо проще, чем ее долговязого приятеля-щенка. Она довольствовалась мисочкой молочка или небольшой порцией мягкой вареной рыбки.

На базе было очень красиво. Прямо перед окнами гнала свои волны широкая Волга. Ее вода, блестевшая на солнце ярче, чем сотни бриллиантов (даже смотреть на нее было невозможно – так слепило глаза отражающееся в воде солнце), негромко шуршала у берега свою вечную негромкую песню. В воде раковинами вверх лежали перламутровые ракушки, которые девочки любили собирать, а потом – опускать обратно в прозрачную воду реки.  По берегу реки, прямо на пляже росли раскидистые плакучие ивы, в ветвях которых можно было без труда организовать секретный штаб. А разбросанные по берегу домики базы отдыха, накрывали своей тенью огромные дубы и клены. Благодаря  ним, в этой части базы и в жаркий полдень было прохладно.  Именно здесь, в буйной траве, и ловила Анфиска свою добычу.

Антейка же играл с дарами природы по-своему. Схватив веточку ивы, он начинал носиться с ней по берегу, или, подбрасывая, пытался поймать ее и очень сердился, что у него это ни разу не получилось.

А вечером вся семья любила гулять по опустевшему пляжу. Далеко-далеко по берегу реки…

Глава третья.

Ушки добермана и первый урок  для Антейки.

Шло время…  Заканчивалось лето… Листочки на деревьях покрывались красной и желтой каймой, а по крышам все чаще шуршал августовский дождь. Летний отдых подходил к концу, пора было перебираться в город.

Антейке шел уже пятый месяц, пора было приучать его к ошейнику и поводку. А еще подошло время операции по обрезанию ушей. Дело в том, что доберманы от природы имеют длинные висячие уши, но по правилам экстерьера (то есть красоты для братьев наших меньших), ушки доберманам, как и догам, и боксерам, например, обрезают. После этой процедуры, ушки у собаки поднимаются вверх и придают ей именно тот гордый породистый вид, который внушает всем, по меньшей мере, уважение.

В Казани в те годы был очень популярный среди собаководов ветеринарный центр «Айболит». Там-то и решили делать Антейке операцию на уши. Взрослые очень волновались, даже строгая мама очень переживала за щенка! Ведь операцию планировалось делать под общим наркозом. Выдержит ли маленькое собачье сердечко?

Наконец, назначенный день настал. Папа и Риточка, взяв на руки доверчивого Антейку, поехали в ветеринарный центр. Мама и Оленька остались дома ждать и волноваться. Прошло несколько часов.  Но, вот, замок, открывающийся папиным ключом, скрипнул, и Риточка на руках внесла спящего щенка. Его голова была полностью забинтована.

— Операция прошла хорошо, — шепотом сказал папа, боясь потревожить глубокий наркотический сон Антейки. Он так волновался, что не подумал о том, что сейчас – хоть в барабан бей – щенок не проснется.

Щенка уложили на мягкую подстилку из мягкой старой куртки и накрыли шерстяным одеялом. Он спал, тихонько поскуливая и подергивая черненькими лапками, видимо, заново проживая во сне испуг от вида чужого человека в белой одежде. И был он в этот момент, как-то особенно, маленький, беззащитный, трогательный. Так и хотелось взять его на руки, прижать к груди и не отпускать от себя больше. По словам ветеринара, сделавшего операцию, спать щенок мог несколько суток.

Был вечер. Щенок тихонько посапывал на своей подстилке. Мама позвала всех ужинать… Маленькая серенькая кошечка тихонько подошла к щенку и легла на край одеяла. Легла осторожно, боясь помешать ему спать. Жалела…

А когда щенок проснулся, его ждал подарок! Папа купил обновки: мягкий черный кожаный ошейник и поводок с крепким блестящим карабином. Девочки были в восторге, а сам Антейка – еще в неведении.

— Ну все, будем тебя дисциплинировать, — пошутил папа, садясь перед щенком на колени и осторожно проводя рукой по его забинтованной голове, — как только снимут с тебя повязку будем осваивать первый в жизни урок – привыкать к ошейнику.

Приучение щенка к дисциплине началось, примерно, недели через три, когда повязка была благополучно снята. Правда,  маленькие обрезанные ушки никак не хотели занимать положенное вертикальное положение, но об этом буде рассказано в отдельной главе.

Итак, когда все домашние были в сборе, папа одел на щенка новенький ошейник и отступил на шаг назад. Первые несколько секунд Антей сидел спокойно, но так продолжалось недолго. Уже через минуту он яростно лапами пытался снять через голову абсолютно не нужный ему ремень. Пришлось ошейник снять. Но… Только для того, чтобы чуть позже надеть его снова.

Два дня девочки и папа по очереди  застегивали ошейник на шее щенка, и два дня он с остервенением, которое было столь несвойственно для маленького ласкового щенка, стягивал его с себя. Но на третий день  — вдруг, смирился, послушно дал одеть на себя ошейник и уткнулся мордочкой в папины колени. Ура! Полдела было сделано.

Приучение к поводку прошло легче. Щенку очень понравилось играть с папой, ухватив зубами за длинную веревку, привязанную к его ошейнику и теребя ее. Так весело было отнимать ее у папы, что сам факт того, что он – на привязи,  как- то был щенком недооценен. Настолько интересен был сам процесс игры. Постепенно, эта игра перестала забавлять Антейку, и он спокойно гулял на поводке, не выказывая какого- либо недовольства. Так был им пройден первый урок.

Глава четвертая.

Козленочек.

В прошлой главе мы говорили о том, что ушки Антейки, несмотря на проведенную операцию, никак не принимали правильное вертикальное положение. Они, как и прежде свисали вниз, напоминая уши ротвейлера. Так не должно было быть, и папа обратился за помощью к знакомому ветеринару Ивану Иосифовичу.

— Вы попробуйте приклеить пластырем ушки к палочкам, — посоветовал доктор, — Этот метод обычно помогает. Уши принимают вертикальное положение.

И вот, папа слепо доверился совету Ивана Иосифовича. Он купил большую упаковку очень широкого и очень липкого пластыря и, подобрав подходящие палочки (каждая – сантиметров 12), приклеил, припластырил к ним Антейкины ушки, по спирали приклеивая пластырь к палочкам. Эта процедура заняла у папы минут пятнадцать, не больше.

С того самого дня, как только кто-нибудь выходил с Антейкой погулять во двор или не спеша  прохаживался с ним в ближайшей березовой роще, весь двор сбегался посмотреть на них. Еще бы! Антей, с вертикально укрепленными в виде белых палочек ушками выглядел не столько странно, сколько очень комично. Ушки, закрепленные на его черной твердой  голове, были точь в точь – рожки молодого козлика.  А сам он, гладкошерстный, с чуть вытянутый вперед узкой мордой,  напоминал резвого козлика, так как носился по всему двору, хватая и подбрасывая попадающиеся ему на глаза и под ноги палки, в изобилии валяющиеся под ногами. Неудивительно, что все проходящие мимо люди, от мала до велика, не могли сдержать смех и оторвать от него взгляд, особенно, когда он, подбегая к дереву, хватался за нижние веточки, покрытые нежной листвой, и пытался оторвать их, при этом, с большой скоростью и амплитудой размахивая мордочкой из стороны в сторону. Так и мелькали туда-сюда его яркие белые ушки – рожки! Ни дать, ни взять -молодой резвый козлик, застоявшийся в сарае и выбежавший на волю вольную полакомиться сочной листвой. Смотреть на это зрелище без смеха было просто невозможно!

Но настоящие приключения начались чуть позже. Иван Иосифович, давая столь оригинальный совет, обозначил и срок, на который нужно закрепить ушки таким образом. Срок этот – две недели. И вот, по окончании этих двух недель, папа приступил к процедуре освобождения ушей от палочек, намертво приклеенных к ним. Да… Пластырь клеит на совесть, не хуже, чем широко рекламируемый клей «Супермомент». Первая же попытка оторвать кусочек пластыря от уха закончилась полнейшей неудачей. Щенок взвыл от боли, ведь пластырь отрывался от кожи щенка вместе с шерстью, покрывавшей ее, а кожа на ушах собаки очень нежная, собака совершенно не выносит, когда ее травмируют. И Антейка, не осознавая от дикой боли то, что он делает, укусил папу за руку своими отнюдь не маленькими острыми зубками. Выждав время, папа предпринял вторую попытку, которая также закончилась его поражением. Победитель же стоял, широко расставив передние лапы, посредине комнаты, показывая всем своим видом, что на уступки хозяину идти не намерен.

Пришлось папе просить помощи, один он не справлялся. Всю ночь, папа с мамой освобождали ушки щенка от «железобетонного» пластыря. Соседи тоже не спали в эту ночь… Таких ночных криков дом, наверное, еще не слышал…  Не спали и девочки, Риточка с Оленькой, сжавшись в клубочки под своими одеялами и вытирая слезы, которые они не могли сдержать, представляя, какие муки испытывает сейчас их Антейка, и как сердится мама.

Под утро, часа в четыре, папа с мамой, уставшие, измотанные бессонной ночью, нещадно расцарапанные щенком, с боем отодрали последний кусочек пластыря от кожи ушка Антейки.

Измученный щенок, наконец, смог уснуть, в квартире наступила тишина. В соседней комнате провалились в тяжелый крепкий сон девочки.

— Дай – ка мне телефон этого ветеринара, пару слов ему хочу сказать, — зловеще прошептала мама.

Папа поднял на нее подавленный взгляд и промолчал.

Глава пятая.

Беда.

Прошло около года. Антейка уже был приучен к ошейнику, поводку. Знал дома свое место – в меру мягкую подстилку из шерсти, которое находилось в самом уютном уголке дома – в закутке возле встроенного шкафа, оклеенного новыми обоями с живописной расцветкой.

Ел он строго по расписанию три раза в день. Особенно он любил суповые кости, которые обгладывал до состояния речных камушков, если не мог сгрызть целиком. Вот кость – то и послужила поводом для того, что случилось в этот воскресный день.

Какой бы Антей не был верный, преданный и любящий хозяев, он был доберманом, то есть сторожевой служебной собакой. И, как достаточно мощная крупная собака (в холке он достигал уже почти метра), он мог в состоянии агрессии, стать опасен.

В этот день папа приготовил для Антейки крупный говяжий мосол. Антей с нетерпением, топтался на кухни, ожидая той счастливой минуты, когда можно будет вгрызться острыми зубами в мягкую вкусную кость, покрытую вареным мясом. И именно в тот момент, когда папа положил в миску кость,  на кухню прибежала маленькая Оленька. Она прибежала что-то сказать маме, но, увидев Антея, решила приласкать, обнять за шею… Дальше – события разворачивались, как в настоящем страшном кино. Подумав, что Оленька отберет у него сладкую кость, Антей огрызнулся на девочку. А ее тоненькая нежная шейка была так близко, что острые клыки поранилиее вскользь, но достаточно глубоко, учитывая соотношение размеров клыков десятимесячного добермана и детской шеи. Кровь брызнула сразу, заливая кухонный пол… Увидев, что он натворил, Антей испугался не на шутку. Поджав хвост, он, забыв о еде, убежал на свое место и обреченно лег на него. А мама с папой, подхватив рыдающего ребенка, бросились в больницу.

Рита думала, что она умрет… Что не перенесет того, что случилось… Маленькая сестренка была в больнице с мамой, а папа каждый день говорил, что Антея нельзя оставлять дома. Его необходимо продать… Какое сердце выдержит это! Плача день и ночь, Риточка уже не имела сил надеяться на лучшее. Она только тихонько молилась, чтобы все наладилось, тихо-тихо, чтобы никто не заметил, потому что боялась, что, из-за ее просьб оставить собаку, родители рассердятся на Антейку еще сильнее.

И Бог услышал ее молитвы! Чудо, действительно, произошло. И даже не одно, а несколько чудес! Во-первых, Оленьке не стали делать мучительные уколы от бешенства (ведь собака – домашняя, произошел банальный несчастный случай), рана ее заживала хорошо и беспокоила все меньше и меньше. Во-вторых, Антея не продали! Он остался в семье. Как и почему родители приняли такое решение – по сей день остается секретом. И, в-третьих, Антей усвоил очень хороший урок. Никогда за всю свою жизнь, он больше не огрызался ни на кого из членов семьи. А так как с тех пор кормить его, непосредственно ставя миску на столик (у Антея, как и у всех крупных породистых собак, миска стояла на специально выделенном ему столике), стала исключительно Оленька, то и статус ее в глазах Антея вырос неимоверно! Она стала для него одной из главных властителей, такой же, как папа!

Но и родители усвоили этот печальный урок. Никогда больше они не относились без должного внимания к поведению собаки. Несмотря на то, что все закончилось благополучно, они начали внимательно наблюдать за поведением собаки по отношению к детям. И только через несколько месяцев этого пристального наблюдения они успокоились, убедились – Антей любит Оленьку, слушается ее и, принимая еду из ее рук, норовит ненароком лизнуть ее маленькую ручку – просит прощения.

Глава шестая.

Летят дни, месяцы, годы…

Время шло… Летело… После столь чудесного разрешения тяжелой ситуации, описанной в предыдущей главе, в течение всей дальнейшей жизни Антейки и Анфиски в семье подобных конфликтов не возникало.

Росли, взрослели девочки, росли вместе с ними их четвероногие друзья.

Интересно! Какие оригинальные отношения сложились между ними! Они подружились, несмотря на общепринятое мнение о том, что кошка с собакой не могут ужиться друг с другом.

Как забавно было застать друзей за следующим «преступлением»: Анфиска, забравшись высоко на шкаф, маленькой пушистой лапкой открывает дверцу буфета, в котором лежат такие вкусные, но запрещенные для собак конфетки в ярких обертках, белые манящие кусочки сахара, плитки шоколада… И… лениво, как бы нехотя, сбрасывает все эти лакомства на пол, где уже вертится, поскуливая от предстоящего гастрономического удовольствия Антей. Анфиска, как практически все кошки, была к сладкому абсолютно равнодушна, она предпочитала вареную рыбку и вкусные «сухарики» сухого корма для кошек. Зато Антей со скоростью звука поглощал все эти конфеты вместе с яркими обертками. Увлекшись этим обоюдно интересным занятием, они не замечали, не слышали шагов хозяев, и, застигнутые на «месте преступления», быстренько разбегались в разные стороны. Антей тут же ложился на свое место, а Анфиска бесследно исчезала в просторах двухкомнатной квартиры. И только спустя какое-то время, она пробиралась на его коврик, половина которого была в ее полном в распоряжении, видимо, в благодарность за вкусное угощение.

А однажды, мама, придя с работы, застала просто идиллическую картину: в зале, вход в который был категорически запрещен Антею (но он, разумеется, умел открывать закрытую на щеколдочку дверь). Так вот, в зале на мамином кресле, уютно свернувшись калачиком сладким сном спал Антей, на мягкой ручке того же кресла устроилось Анфиска, распушив свою благородной окраски шерстку. Услышав приход хозяйки, Антей, как в полусне, спрыгнул с кресла, молча прошел мимо мамы на свое место, лег на него, и… спустя 5 минут изобразил радостное пробуждение, прыгая вокруг мамы и виляя коротеньким хвосточком.

А как обидно было маме, когда он съел, достав прямо из плотно закрытой духовки, два противня с пирогами, предназначенными для гостей…

А как возмущены были продавцы, продававшие на улице мясо кур, когда Антей, возвращавшийся вместе с папой с лыжной прогулки, по пути захватил с собой одну курочку… А папа даже отказался ее покупать, попросту отобрав у собаки и положив на место! И их вполне можно понять, правда ведь?

А какой ужас пережил папа, когда на его глазах Антей упал в открытый люк. Он цеплялся передними лапами за землю, изо всех сил стараясь не упасть в черную глубину люка.

— Держись, Антей!- закричал папа, бросаясь на помощь. В тот раз он вытащил Антея из люка и долго-долго успокаивал дрожащего от страха пса.

А страшный случай с Ритой, когда на нее напали дворовые хулиганы, стремясь отнять у нее сумку с продуктами. Как они бросились наутек, услышав грозное рычание и увидев того, кому оно принадлежит! Да! Выглядел Антей устрашающе: огромный, черный с рыжими подпалинами на морде, животе и длинных ногах, оскалив крупные острые клыки, он несся на обидчиков с явным намерением «порвать» их. Естественно, что больше подобных проблем у Риты не возникало.

Он был красивым псом. С выставок, в которых участвовал Антей, папа привозил большие и малые золотые медали, дипломы и призы. Экстерьер у него был безупречный.

А походы на дрессировочную площадку! Разве можно об этом забыть? Где в любую погоду собаководы занимались по общему курсу дрессировки со своими питомцами. За дрессировку отвечала Рита. Тогда ей было уже 14 лет, и она вполне справлялась с этой задачей. Сколько друзей по интересам появилось у нее на этой площадке!

Да… Шли годы… Летело время…

Глава седьмая.

Пропащая или возвращение блудной «дочери».

Мама не знала куда бежать! Анфиса пропала! Видимо выскочила в коридор. Она давно вела себя плохо! По ночам устраивала «концерты», не давая никому спать. Только Антей смог урезонить ее, без звука подойдя к ней и аккуратно взяв ее в свою страшную пасть и подняв вверх. Не причинив ей никого вреда, не оставив никакой царапины, Антей аккуратно опустил ее на пол. После таких методов воспитания, Анфиска больше не издавала звуков, она поступила по-другому – сбежала, улучив подходящую минутку.

Мама была в отчаянии. Стены домов всего квартала пестрели объявлениями: «Пропала кошечка. Серенькая. Похожая на белочку! Вернувшему – вознаграждение….» Но все было напрасно… Соседские дети, ученики близлежащих школ то и дело приносили кошек, но все они были чужие. Особенно агрессивно по отношению к этим кошкам вел себя Антей. Его приходилось запирать на кухне, когда приносили новую претендентку на роль Анфиски. А он, с лаем набрасываясь на запертую дверь, громко протестовал против всех этих кошек. Так прошло много месяцев… Семья смирилась с этой потерей… Тяжелее всех переносила ее мама, каждую ночь она плакала.  Она очень любила свою кошечку.

Прошел год. Уже давно никто не приносил кошек, несмотря на то, что мама писала все новые объявления, уже давно никто не ждал, что Анфиска найдется. Но она нашлась!

Однажды вечером папа задержался на работе. Подходя к подъезду, он увидел нескольких кошек, расположившихся в палисаднике. Был поздний темный октябрьский вечер. Скорее по привычке, чем с надеждой, папа негромко позвал:

— Анфиса! Кис-кис-кис.

И одна из кошек вдруг помчалась к нему на этот зов… Расположившись в подъезде, ибо все боялись за жизнь найденной неизвестной кошки (Антей был верен себе, бросаясь в ярости на дверь), вся семья разглядывала находку. На Анфиску эта кошка похожа не была ни в какой степени. Плешивая, шерсть какая-то клочкастая, голос (а мяукала она, не переставая ни  на секунду) – хриплый-хриплый. Ну —  точно не Анфиска. Только глаза, смотрящие с мольбой напоминали ее, но ведь почти у всех кошек такие глаза – огромные и желтые. И вдруг дверь поддалась! Вылетев из квартиры, разъяренный Антей кинулся к кошке. Все произошло так стремительно, что ни девочки, ни мама с папой не успели испугаться. А Антей, подбежав к перепуганной насмерть кошке, которая даже перестала жалобно мяукать и, зажмурившись, сжалась в комочек, вдруг присмирел. Шерсть, поднявшаяся дыбом по всей его спине разгладилась. Он, как ни в чем не бывало ткнулся носом в ободранную кошачью шерсть, развернулся и забежал в квартиру.

— А может это она? – спросила мама с надеждой.

— Вообще-то не она, но Антей ее не тронул, — проговорила озадаченная Рита, — значит – она, — продолжила она.

— Ой! Анфиска моя нашлась, — закричала Оленька. Она подхватила под животик вернувшуюся беглянку и понесла в дом.

Вымыв кошку, накормив ее кусочками плавленного сыра, которые она, жалобно мяукая, ела прямо с маминой руки, члены семьи постепенно стали узнавать в ней свою пропащую без вести Анфису. Голос у нее хрипел, по-видимому, от простуды, дыхание было очень тяжелым также по этой причине.

Ветеринар, к которому на другой день была доставлена беглянка, поставил ей сильнейший авитаминоз, который и вызвал проплешины и ухудшение внешнего вида шерсти и ангину.

Долго лечила мама свою любимицу. Но, наконец, она обрела свой прежний вид и уже не вызывала сомнений в своей подлинности.

Антей же воспринял второе появление в семье Анфиски с олимпийским спокойствием. Также покорно уступал ей свое место и миску, по ее желанию, как и раньше.

— Да… если б не Антей, ни за что бы не поверил, что это Анфиса, — глубокомысленно проговорил папа спустя месяц после возвращения кошечки.

Глава восьмая.

Слепота.

С момента рождения Антей много болел. Доберман, вообще, порода очень болезненная. Тем более он был крупным акселератом (в величине холки он достигал верхней границе нормы). Все собакеевы болезни: и чумка, и энтерит, не смотря на сделанные вовремя прививки, были перенесены им в отнюдь не щадящей форме).

Вот энтерит-то и дал, как говорят, врачи, осложнения на глаза. У Антея развилась катаракта обоих глаз, которая привела к слепоте. На тот момент ему было 7 лет – самый расцвет для породистого пса. Несмотря на обращения к ветеринарам, на лечение в ветеринарном институте города, остановить болезнь не удалось. Он стал инвалидом.

С этого времени у него сильно обострились слух и обоняние. Это ведь известный факт, когда при потери какого-то органа чувств все остальные – обостряются. Да, жить ему стало тяжелее. Он часто врезался в столбы и детские снаряды на улицах. Правда, со временем, он выучил знакомые маршруты и, интуитивно, избегал травм.

Со времени болезни, он стал еще большим любимцем всей семьи. Его оберегали абсолютно все, включая Анфису, она даже перестала сгонять его с его законного места. Подолгу лежала рядом с ним, положив голову на его лапы. Лечила…

А он не жаловался, не причитал (разве собака может жаловаться и причитать?), он просто жил и был рад всему, что его окружало. Он любил всех своих хозяев, но больше всех – папу, потому что, как и все собаки, выстраивал иерархию своей «стаи», в которой папа был, бесспорно,  главным. Когда кто-то из членов семьи грустил. Антей сразу чувствовал это. Несмотря на слепоту, он уверенно шел к нему и клал голову на колени. Успокаивал…

Глава девятая.

Сад на Волге.

Каждое лето семья переезжала жить в свой сад, оставляя душный город. Это было сказочное время! Сад находился в двадцати минутах ходьбы от реки Волги, на пляже которой девочки проводили целые летние дни. Антей, естественно, сопровождал их. Он не любил летний зной и предпочитал устроиться и дремать где-нибудь в тени раскидистого кустарника. Не забывая при этом, прислушиваться к тому, что делается вокруг него и срываться с громким лаем, почувствовав угрозу для своих хозяек. Слепота нисколько не отразилась на его желании всегда и во всем защищать их.

А девочки много плавали, строили башни из жидкого волжского песка, гуляли далеко-далеко по пляжу, собирая перламутровые ракушки. А потом, довольные, возвращались домой.

В саду у Антея был свой домик. Это была очень уютная на папин взгляд будка, которую он сам и построил. Приучая Антея к его новому домику, папа сам залез в него на какое-то время.

— Это твой домик, Антоша, — ласково говорил папа, поглаживая пса(иногда он ласково называл так его – Антоша), — ты будешь здесь жить.

И Антейка полюбил свой домик. Часто,  во время июльской грозы или августовских долгих дождей, в домике Антея находила приют и Анфиска. И сидели они вдвоем, большой слепой пес и маленькая пушистая кошечка, и слушали музыку дождя…

Неподалеку от садового товарищества, в котором находился сад наших героев, начинался высокий лес. Сюда очень любили приходить девочки в сопровождении слепого Антея. Они взрослели, начинали искать свое место, свой путь в этой жизни. В их душах выстраивалась лестница жизненных ценностей, рождались новые, порой мучительные мысли, требующие полного осмысления и понимания. И нигде, как в родном лесу, не было им так легко и просто заглянуть в собственные души. Как много они говорили, рассуждали о жизни, спорили под кронами знакомых с раннего детства деревьев! Как много понимали они в родном лесу…

Приходили они сюда и вместе, и порознь. Но всегда в сопровождении верного Антея, который уже настолько хорошо ориентировался в этой местности, что не натыкался на деревья и другие препятствия.

А вот Анфиску, из опасения, что она вновь потеряется, оставляли в домике. Хотя она очень этим была недовольна, только и ожидала момента выбраться из садового домика и «взять след» своих молодых хозяек. Несколько раз это ей удавалось, но, в каждом таком случае, она была замечена и вновь  водворена под замок.

Тогда она начала придумывать себе новые развлечения. В пышных садовых цветах, которые так любила разводить мама, порой, пробегали мыши. Как настоящая ловчая кошка (недаром же Анфиска провела год на воле), она без труда ловила их. И как-то раз рано утром, часов в пять, видимо для того, чтобы доказать маме свою любовь и целесообразность своего существования – принесла свою добычу прямо маме в постель… Ну разве сможет мама, да, заодно, и все остальные члены семьи, разбуженные громким маминым криком  забыть такое! Как Вы думаете? Представьте себе: открываете Вы глаза и видите у самого своего носа дохлую мышь!

Да, много знаменательных событий для жизни всех членов семьи происходило именно в саду. Дружные велосипедные прогулки, походы за ягодами, за грибами, каждодневное, несмотря ни на какую погоду, купание в Волге – все эти события, как кирпичики выстраивали жизнь, наполняли ее смыслом и радостью. И всегда рядом был верный друг, готовый разделять со своими любимыми названными человеческими родителями и сестрами и радость, и беду. А дома ждала кошечка, ласковая, пушистая и очень общительная. Никогда не оставалась она безответной. На все слова, обращенные к ней, отвечала: «Мя…». И только интонация этого «Мя…» раскрывало ее истинное настроение.

Глава десятая.

Друзья на всю жизнь.

Летело время… Рита окончила среднюю школу, поступила в университет города Казани, Оленька еще училась в седьмом классе. Многое происходило в их жизни и радостного, и печального, порой – до резкой боли в сердце и в душе. Горечь первой неразделенной любви, слезы от первого предательства, смерть любимой бабули… Жизненные уроки никогда не бывают мягкими, они учат тех, кому они преподносятся мудрости, прощению и смирению. Учат на протяжении всей жизни человеческой, до самого ее конца.

Антею шел девятый год. Он очень болел, почти не вставал со своего коврика. Каждый день папа возил его в ветеринарную больницу на капельницу. Каждый день Рита боялась возвращаться домой, ожидая окончательного приговора для своего пса. Ведь это она с детских лет разделила с папой ответственность за него. Разделила ровно напополам. По очереди с папой, она не спала ночами, когда Антейка болел, выходила с ним на улицу в лютый мороз в три часа ночи, закутанная в бабушкин пуховый платок и обутая в теплые папины валенки.

— Бабуля! Ты собаку держи! — проговорил как-то в такой ночной ее выход проходящий мимо подвыпивший парень. А ей было всего 16! Долго потом смеялись все над ее рассказом об этой прогулке.

Привязанность Риты к Антею была настолько сильной, что она уже не могла представить себе жизни без него. Умом понимая, что Антей стареет, она не могла смириться с тем, что его скоро не станет. Каждый день она усаживалась с книгой на полу возле неподвижно лежащей собаки и перебирала короткую шерстку, стараясь запомнить это теплое ощущение, это родное чувство, живущее в ее душе.

В тот день она пришла домой немного раньше обычного. Дверь ей открыла сестра, заплаканная, с блестящей крупной цепочкой, одетой вместо бус. Это была цепочка Антея, такой красивый яркий ошейник… В глазах у Риты потемнело, сознание помутилось и сузилось, она тяжело опустилась на пол, и, вдруг, увидела Анфиску, лежащую на подстилке умершего Антея и услышала ее пронзительное мяуканье.

Тремя часами ранее

— Отвернитесь, он уже агонирует, — говорил папе печальный ветеринар Иван Иосифович. Именно он ставил последние недели жизни Антея ему капельницы, чтобы хоть как-то облегчить его страдания.

— Нет, я буду с ним до конца, — сказал папа и положил ладонь на черную мозолистую лапу, — От чего он умирает так рано, ведь доберманы живут лет по 12-13?

-Рабочий диагноз  — это дисбактериоз, а, если говорить понятно, по — простому, то это старость, Володя, — ответил ветеринар. Он слишком крупный для добермана, акселерат. У таких собак в первую очередь отказывает  система пищеварения. Он прожил хорошую жизнь, больше он по своему здоровью прожить и не мог. Он был счастлив, ведь, все Вы любили его. Вам даже в голову не пришло отказаться от него, когда он ослеп! А это, скажу я Вам, Володя, бывает не так часто. А он любил Вас так, как умел. Я уверен, если есть рай, то он сейчас там.

Эпилог.

После смерти Антея, Анфиска стала другой. Она стала еще более общительной, еще более ласковой и очень послушной. С тех пор она не выносила одиночества совершенно, постоянно стремилась быть с людьми. Ведь никогда за всю свою жизнь она не была одна, за исключением того злополучного года, который она провела со своими кошачьими друзьями. Рядом всегда был верный друг Антей, уступающий ей абсолютно во всем.

Было такое ощущение, что Анфиса — это не кошка, а собака, которая только внешне превратилась в кошку, приняла ее вид, настолько изменился ее характер. Она пережила Антея на четыре года и перешла в иной мир очень легко, без мук. Просто уснула и не проснулась.

В следующем году после смерти Анфиски  Риточка родила сына. Она была уже замужем и жила отдельно от родителей и Оленьки. В ночь перед тем, как лечь в родильное отделение больницы, она увидела сон: она лежит в кровати, а к ее изголовью неслышно подходит Антей, огромный, черный, благородный, и ложится у ее кровати. Он всегда будет охранять ее сон, ее покой. Он никогда  никому не позволит обидеть ее и строго накажет тех, кто попытается это сделать.  Наверное, ему позволено это…

 

 

автор: Маргарита Подгородова