● «Агни Парфене»
Это утро началось, практически, накануне вечером.
Мы с мужем, как обычно, приехали в деревню и допоздна сидели в нашем стареньком домишке, коротая субботний апрельский вечер. За бокалом вина мы мечтали о том, как скоро переберемся в новый дом, который заманчиво возвышался прямо за старым и был почти готов. Оставалось доделать самую малость, и нам не терпелось перебраться в него, но приходилось ждать. Между разговорами о доме, детях и внуках, Володя напомнил мне, что завтра я буду петь в церкви вместе с ним. Он сам уже лет пять был и певчим, и пономарем, и звонарем в местной церкви, а я даже на службы почти не ходила, которые были каждое воскресенье, и на которых по пол дня пропадал мой муж. Володя, конечно, хотел приобщить меня к церкви, тем более, я крещеная, хоть и татарка по национальности, но вел себя очень деликатно. Не агитировал меня, не упрекал – выжидал, когда я сама «созрею». Меня же что-то удерживало. То ли робость, то ли неуверенность в том, что я достойна быть в храме. Я старалась не думать об этом, подспудно испытывая чувство вины.
Помог, как часто бывает, случай. В марте Володя заявил мне, что нас пригласили участвовать в православном фестивале «Пою Богу моему» и стал разучивать со мной «Агни Парфене» — очень красивую молитву. Мы часто музицируем дома, потому что я люблю петь, а Володя – музыкант, скрипач по образованию. Ради нашего дуэта он освоил гитару, и мы разучиваем все понравившиеся нам песни. Результат наших репетиций мы выдаем на совместных с друзьями праздниках, радуя их и себя музыкальными номерами. И вот, ради участия в православном фестивале мы много времени посвятили разучиванию этой молитвы. Оказалось, что мне это очень трудно, разучивать непривычный текст и мелодию. Тем более, без аккомпанемента, то есть, за гитарный перезвон не спрячешься. Но, в конце концов, выучила. Тут как раз выяснилось, что участвовать в фестивале мы не будем (неважно по какой причине).
Через некоторое время Володя спел эту молитву во время службы, хотя она не является обязательной в литургии. После этого он сказал, что хочет, чтобы я пришла в церковь и спела с ним вместе. И вот теперь выяснилось, когда – завтра. Честно говоря, он застал меня врасплох. Конечно, неделю назад он обмолвился об этом, но я не отнеслась к его словам серьезно – ему свойственно принимать желаемое за действительное. Тем более, что за всю неделю он ни разу не удосужился порепетировать со мной, что непременно должно было быть, на мой взгляд. Мой муж — человек очень ответственный, особенно в вопросах музыки. Однако, право голоса мне дано не было — хоть и в мягкой форме, но определенно Володя сказал: «Пойдешь и споешь». Я, в глубине души сама подумывая об этом, смиренно согласилась.
●● Неисповедимые пути в Введенскую слободу
Наш домишко, где мы, собственно, сидели, находится в Введенской слободе Верхнеуслонского района близ Казани. Это место для загородной «резиденции» выбрал сам Володя. Я, попав сюда, полностью разделила Володины чувства, и тоже стала мечтать о доме здесь. Нас восхитило это место – деревня расположена на высоком берегу реки Свияги, которая разлилась тут вместе со своими подружками — речками широко-широко. Географически в этом месте сливается семь рек и речушек, самыми крупными из которых являются Свияга и Щука. Эти водные просторы омывают остров Свияжск, вид на который, подобно иллюстрации к сказке Пушкина, открывается еще на подъезде к деревне. Кстати, именно этот остров послужил «прототипом» острова из «Сказки о царе Салтане» (тем, кто не знает). Вполне понимаю Пушкина – до сих пор, каждый раз, подъезжая к Введенке дорогой, спускающейся вниз к реке с высокого плато, я с нетерпением жду, когда, наконец, покажется Свияжск. И, каждый раз при его появлении, испытываю восторг от вдруг открывшейся панорамы! На фоне огромного неба, посреди водного раздолья, на живописном острове возвышаются купола соборов и церквей, доминантой которых является силуэт Собора Божьей Матери «Всех скорбящих радость». Его серебряный купол, сверкающий на солнце, и непривычная архитектура ложно-византийского стиля усиливают ассоциацию со сказочными и былинными иллюстрациями. Воистину, «дивный град»! Один этот вид стоит того, чтобы хотеть здесь поселиться.
И не иначе, нам Бог помог – мечта осуществилась, «упали с неба» деньги, и мы смогли купить здесь кусочек земли! Достался нам кривенький участок со стареньким домом, построенным в 1955 году. Домик мы сразу же подремонтировали, пока он совсем не развалился, а участок осваиваем до сих пор. Дело в том, что прежней хозяйкой была пожилая женщина, которая в огороде не работала, используя этот дом, как летнюю дачу. Находится наш дом на улице «Центральная» и на ней же размещаются магазины, недавно отстроенный клуб, деревенская площадь с памятником павшим в ВОВ и Церковь «Введения во Храм Пресвятой Богородицы», в честь которой и названа деревня — «Введенская слобода». Эта улица неширокой асфальтированной лентой прорезает деревню, спускаясь вниз, к берегу Свияги. С одной стороны, она создает большое удобство – подъездные пути прямо до дома, с другой, к сожалению, сильно урбанизирует нашу деревню, лишая ее былой недоступности и очарования «нехоженности». Не так давно сюда добирались на попутных автобусах и то, только до поворота дороги в сторону деревни, где уже не ходит транспорт. Потом шли шесть километров пешком от автострады. А до строительства автострады М7 это вообще была такая глухомань! Добраться можно было только по реке, до пристани «Рудник», и топать от берега пешком вверх по горе. По земле дорог почти не было, только грунтовые, которые в дождь абсолютно непроходимы и непроезжи — глина. Только благодаря какому-то чиновнику, поселившемуся здесь, от поворота с автострады есть теперь заасфальтированная дорога до Введенки. А рейсового автотранспорта тут так и нет. Зато сколько простора, воздуха, неба и – воды! Просто идешь по дороге, и испытываешь ощущение полета от простора!
По левую сторону этой самой дороги, переходящей в улицу «Центральная», и стоит наш домик. За домиком – огород, послушно спускающийся в естественный неглубокий овраг. Длина его сто метров, ширина с пятнадцати на входе сужается к низу до шести метров. Такие, скажем прямо, дефективные, пропорции участка и позволили нам его приобрести – цена сотки была понижена относительно других, «нормальных» участков. Такая, довольно смешная конфигурация участка, однако, имеет свои преимущества. Отойдя не так далеко от дома в огород, уже не видишь его и возникает ощущение оторванности от жилья, тем более, что по правую руку открывается вид на реку и дальние берега Свияги, а по левую – перелески, рощицы и холмы, постепенно застраиваемые коттеджами. Участок наш отделен от соседних сеткой-рабицей, поэтому ощущение простора не покидает, хотя наша доля от окружающего пространства всего двенадцать соток. Участок ориентирован в южную сторону – и здесь солнечно, как в Крыму. А вот домишко окнами направлен на север, так что света в нем не бывает никогда, поскольку в сторону огорода окон нет. Окна выходят на проезжую дорогу, на противоположной стороне которой, за домами, возвышается гора Соколка, поросшая лесом и местами абсолютно неприступная.
На верхней площадке горы установлен памятник гражданской войны – скромный обелиск с лаконичной надписью – «Погибшим сынам России». Неспроста именно здесь этот знак памяти. В этих местах было пролито много крови в гражданскую – именно здесь формировались красные подразделения под руководством Троцкого. Вся земля здесь – сплошная братская могила и буквально священна. Здесь погибли и красные, и белые, потому и надпись такая, без «колера». Свияжск, кстати, тоже обагрен кровью и хранит много исторических фактов, самым абсурдным из которых, на мой взгляд, является возведение памятника Иуде, как первому «богоборцу»! Идея принадлежала тому же Троцкому, и памятник установили под его патронажем. Но народ этого кощунства не стерпел, разрушил скульптуру, оскверняющую землю, изначально пронизанную вековой монастырской святостью. Подытоживая рассказ о местоположении нашего участка и дома, отмечу, что перед домом – гора, за домом – вода. Говорят, что по восточному учению «фен-шуй» — это хорошо. Я не отношусь серьезно к подобным учениям, но все равно приятно, что участок правильно ориентирован.
Напротив Свияжска, на крутом берегу, левее от Введенки, размещается Макарьевский православный монастырь. Купола обители хорошо видны со стороны воды, с пароходов и с острова. Эти святые места посещаемы верующими, хотя добраться сюда непросто. Введенская дорога, спускающаяся к берегу, вдоль воды представляет собой щебень, утрамбованный только проезжающими машинами, и поэтому неровный, с большими колеями. Усилило непроходимость дороги строительство в непосредственной близости от нашей деревни научного городка – Иннополиса. Для этого строительства, почему-то, не нашлось другого места, кроме пока еще не загаженного кусочка природы с прекрасной рыбалкой (весной чехонь идет косяком!), грибными чащами, ягодными лугами и охотничьими угодьями. Высокое плато этого холмистого берега, самой высокой точкой которого является гора «Соколка», пошло под экскаватор. Уничтожили всю первозданную красоту и чистоту этих мест. «Культурным» центром здесь была деревня «Елизаветино», так ее хотели даже переименовать в деревню «Иннополис»! Кому-то, видать, сильно хотелось выслужиться. Даже провели народный «референдум» в самой деревне. Бедные полторы старушки – коренное население, конечно, проголосовали за новое название. Бог милостив, нашелся, видимо, трезвомыслящий человек в администрации, прикрыл эту подхалимскую кампанию, деревня осталась при своем названии.
Но город-то начали строить! И груженые 12-ти тонные фуры ездили по нашей многострадальной дороге днем и ночью целый год (на берег за щебнем и гравием, куда он доставлялся баржами по воде). Верхняя, асфальтированная часть выстояла, только сильно обочины побились и сошло верхнее покрытие, а вот вдоль Свияги дорогу разбили конкретно. Особенно плоха эта дорога в распутицу, однако никто ее не чинит, и люди идут по берегу пешком или едут на велосипедах. Проехать там можно на джипе, но некоторые смельчаки ездят на обычных авто, видимо, не жалея машину. Но, например, Володя на машине туда не рискует ездить – не хочет уродовать нашу КИА-Рио.
●●● Колоритный прихожанин
Осваивая, по-началу, эти места, Володя то ездил, то ходил в монастырь довольно часто. Володя физкультурник, поэтому его прогулки до Макария носили двоякий характер. С одной стороны, бесспорно, религиозный – неподдельный интерес к православию и желание приобщиться к церкви возникло у него давно. Володя долгие годы ходил в храм Петра и Павла в Казани, а с приобретением дома в деревне, конечно, не мог обойти вниманием Макарьевский монастырь. С другой – оздоровительно-спортивный – близ монастыря есть купель с ледяной водой, а Володя увлекается моржеванием. Поначалу доминировала телесная составляющая – он бегал туда по утрам вместо зарядки. Со временем пересилили потребности души – Володя все чаше посещал службы, даже сдружился со многими обитателями монастыря.
Случались за эти годы с Володей разные забавные случаи в связи с его культпоходами в монастырь. Как-то раз он уехал туда на машине (тогда дорога это еще позволяла), и пора бы вернуться, а его все нет. Вдруг, гляжу – едет на телеге на лошадиной тяге, а везет его молодой монах. Оказалось, машина сломалась, и его любезно подвезли. Разок, зимой, машина его застряла недалеко от монастыря, так что вся братия помогала ее вытаскивать. Еще, помню, не могу дождаться его, а он, оказывается, был приглашен в трапезную и пообедал там заодно. Таких случаев было много, все не упомнить, но вот два курьезных происшествия приобрели в нашей семье статус анекдота.
Первый: Володя еще больше времени уделял физкультуре. А, надо сказать, тренировка моего мужа – занятное зрелище. Он умеет, не обращая внимания на окружение, делать, все, что ему нужно, порой эпатируя неискушенного зрителя. Особенно, если учесть, что он уже очень давно занимается карате, которое когда-то было экзотикой. Он постоянно «растет над собой», постигая все новые и новые вершины мастерства. Для занятий он иногда применяет непривычные «нормальным» людям приемы. В тот раз его тренировка включала разработку плечевого пояса. Для этого он начал привязывать веревку к ветке дерева, чтобы использовать ее, как эспандер. Веревка у него была крепкая, натуральная, пеньковая. Он уже набросил веревку на дерево, как вдруг услышал: «Мужик, мужик! Ты чего это удумал?!» Это кричали двое мужчин, проходящих мимо, видимо, к купели. Мысленно посмотрев на себя со стороны – человек, набрасывающий петлю на дерево! Володя сообразил, что имеют ввиду эти люди. Вполне можно было принять его манипуляции за подготовку петли – удавки! Развеселившийся Володя успокоил мужиков и растолковал им свои действия, уверив, что у него нет ни малейшего желания кончать жизнь самоубийством. Вместе посмеялись.
Второй случай еще смешнее, и я являюсь невольной виновницей его. Опять такая же ситуация – Володя занимается зарядкой, в его арсенале масса упражнений, в числе которых и махи ногами, и наклоны, и прыжки. Он с упоением тренируется, меньше всего думая о том, в чем он. А надет на него старый спортивный костюм, уже залатанный мной. Этот костюм в свое время был очень удачным и муж мой его очень любил. По этой причине он не захотел расстаться с ним, когда он лопнул в самом пикантном месте – в промежности. Шов разошелся по большой дуге, и зашить его было невозможно, нужна была заплатка. В поисках ткани для заплатки я перерыла весь дом, но подходящей ткани нужного цвета не нашла. Цвет нужен был синий, а я смогла подобрать только коричневую тряпочку. Здраво рассудив, что муж уже не будет надевать этот костюм «на выход», я пришила ему эту неподходящую по цвету заплатку, и выдала Володе костюм, наказав не одевать его в приличные места. Работа моя оказалась очень качественной, и муж не снимая носил этот костюм еще долгие годы. Разумеется, постепенно он забыл мой «наказ», а я вообще думать забыла обо всем этом, поскольку костюм был увезен в деревню, с глаз моих долой. И вот, Володя, нимало не смущаясь, наклоняется, делает махи, и раскрывающаяся заплатка, контрастного цвета, недвусмысленно намекает на дыру. Причем цвет ее очень близок «цвету детской неожиданности», что еще смешнее. В разгар тренировки Володя вдруг слышит обращенные к нему слова: «Брат, не сочти за дерзость… Не кланяйся, у тебя штаны порвались!» Оказалось, свидетелем этого зрелища оказался местный монах, который не смог сдержаться от замечания. Удивительно, как ему удалось сохранить при этом серьезность! Как мы смеялись с Володей, когда он шуткой укорял меня в том, что я специально его опозорила перед монастырской братией!
Володя очень общительный, так что сейчас он знает, наверное, всех в монастыре. Тем более, население монастыря немногочисленно и его становится все меньше, к сожалению.
●●●● Церковный служка волею Божьей
Монастырских жителей мало, но службы ведутся регулярно, как положено. Сами постройки и территория нуждаются в финансировании и ремонте, но пока нет средств. Зато в Введенке, на личные средства строительной фирмы «Грани», чей хозяин тут поселился, старую церковь недавно отреставрировали — она, оказывается, является подворьем монастыря. Ее реставрация шла у нас на глазах – когда мы купили дом, она была вся облеплена строительными лесами как коконом. Реставрация длилась несколько лет, мы нетерпеливо ждали ее окончания, и ожидания нас не обманули – наша церковь, как бело-голубая бабочка выпорхнула из лесов и осветила все вокруг чистотой и белизной своих стен и красотой архитектуры.
Теперь службы бывают и в нашей церкви, хотя не без трудностей в первое время. А все из-за нехватки кадров. Поначалу в эту церковь был назначен отец Олег, мужчина лет тридцати пяти. Мы несколько раз подвозили его на машине в город, разговаривали. У него были непростые семейные отношения – с женой он был в разводе, поэтому подумывал о постриге в монахи. В общем, он был на распутье своей жизни, а потом вдруг исчез – его перевели в другое место. Оказывается, он не ладил с настоятелем и попросился сам перевести его в другой приход.
Какое-то время в нашей церкви службу вели разные священники, пока, наконец, не появился отец Прокопий. Этот священник, кажется, надолго к нам, и практически каждое воскресенье и праздники служба у нас на подворье ведется.
Хочу пояснить, как Володя пришел к выцерковленному образу жизни. С открытием нашего Введенского подворья он увидел, как мало монахов приходят из монастыря, и понял, что полноценной службы и достойного пения здесь не будет, если как-то не помочь. Мой муж, как самый активный прихожанин, постепенно влился в процесс ведения службы под руководством о. Прокопия и еще Василия, монаха, который поначалу приходил со священником для помощи. Он начал потихоньку изучать распевы, ход службы, исключительно на слух, подпевая Василию. Постепенно Володя освоился, и тут же Василий перестал приходить, а Прокопий каждую субботу звонит Володе на сотовый – будет ли он в церкви. Если Володя отказывается по каким-то причинам, то Прокопий просит помощь в монастыре, и если никого не находит, службы не бывает вообще. А Володя все больше проникает в таинства ведения службы, изучая ее разновидности. Несколько лет подряд приходилось ему участвовать в пасхальной службе, и хорошо, что приходила некая Наталья, знающая эту самую праздничную службу, поскольку училась на регента. С Натальей этой отдельная история. Каждый раз, приходя со службы, где была Наташа, Володя не мог сдержать критики в ее адрес. Дело в том, что она имела свою позицию в вопросе пения молитв и плохо реагировала на предложения Володи. А он, как музыкант, не мог мириться с тем, что вместо красивого созвучия звучит какофония. После одной пасхальной службы он пришел очень расстроенный, потому что всю службу не мог подстроиться под ее пение. Утешило его только то, что бабульки, выходя из церкви, кланялись ему со словами: «Как хорошо пели!» Однако, когда ему пришлось одному вести пасхальную службу, без Натальи, он тоже испытал очень сильный стресс от такого «позора» (его слова), потому что так и не удосужился сам изучить ее ход и распевы. После этого, не без нажима с моей стороны (я стала его стыдить – сам переживаешь, а не учишь!), перед пасхой в этом, 2015 году, он достал где-то «партитуру» и досконально подготовился к празднику. И в этот святой день, наконец, провел службу как положено.
●●●●● Светлое утро
И вот, завтра я пойду с Володей в церковь, буду петь на клиросе! Бог мой, да я первый раз в жизни исповедовалась только недавно! Может, и не благословит отец Прокопий мою дерзость? Хотя, Володя сказал, что ему понравилась «Агни Парфене» и он хочет ее разучить. Под эту «лавочку» Володя и пригласил меня, чтобы Прокопий услышал «приличное» исполнение. Дело в том, что мой муж очень комплексует по поводу своих голосовых возможностей, считая, что их у него нет. «У меня голос тихий, но противный» — любимая его фраза. Порой мне приходится долго его уговаривать, чтобы он пел со мной – ему все кажется, что он все портит. Мне же с ним петь гораздо легче, я же не певица, теряюсь без поддержки. Весь оставшийся вечер я волновалась перед завтрашним днем.
Наутро Володя ушел раньше – ему надо еще на колокольню – он ведь и звонарь! Довольно долго он осваивал это искусство — звон колоколов, но теперь у него очень неплохо получается – веселый, рассыпчатый перезвон.
Моей задачей было прилично, но тепло одеться (в церкви очень студено), и не забыть накинуть платок. С этим была проблема, потому что приличной одежды, кроме брюк, у меня не было, а из обуви были легкие шлепки, не годящиеся в холодное помещение. Я провозилась все утро, в результате чего в церковь пришла, как чучело – в темном платке, старой мышиного цвета юбке, галошах и довольно грязной куртке.
Церковь наша стоит на подъеме холма, на котором размещена Введенка, как раз напротив острова Свияжска, отделенного водной гладью, и вид на который с крыльца церкви просто замечательный. Церковь очень красива снаружи. Белые стены, скатные крыши — ярко голубого цвета, увенчанные луковичками золоченых куполов. Вход обрамлен коваными стойками, поддерживающими навес, тоже из кованого железа с заполнением современным материалом – сотовым поликарбонатом, голубого цвета.
На входе со мной совпала молодая женщина с девочкой. В длинной, до пола, юбке, она стремительно шла, явно торопясь на службу. Мы поздоровались, и она меня обогнала. В церковной прохладе меня радушно встретила Галина, работающая в лавке, жена местного учителя истории. Небольшая кучка прихожан была поглощена таинством службы, повернувшись лицами к Алтарю. Я услышала Володин голос, разносившийся по помещению, хотя сам он был за выступом стены, где размещался импровизированный клирос.
Внутри наша небольшая церковь уютна и опрятна. Беленые стены ничем не покрыты, кроме икон. Церковь трехпрестольная. Основной, большой престол — в самой высокой части храма, в центре, под куполом конусообразной, чуть скругленной формы. Там всегда ведется служба. Малые престолы размещены по левую и правую стороны от входа и не используются для служб. Справа от входа умещается церковная лавка, учебный класс воскресной школы и сюда же во время службы священник выходит исповедовать. Тут же накрывается стол для угощенья причастившихся – «запивка» и нарезанные просвирки. В левом престоле имеется небольшой алтарь и размещены иконы и скамьи для отдыха уставших прихожан.
В убранстве церкви мне немного не хватает росписи на стенах, тем более, что высоченные белые своды посерели в углах и покрылись паутиной, достать которую без лесов невозможно. А вот акустика в церкви хорошая, как всегда бывает, и пение звучит с резонансом.
Молодая женщина, с которой я столкнулась, сразу прошла к Володе, на клирос, и я поняла, что это та самая Наталья. Я купила свечки, поставила их и стала ждать своего часа. Слушая Володю с Натальей, я замечала кое-где огрехи, но, в целом, они звучали вполне прилично, не знаю, чего Володя ворчал. Служба шла чередом, я стояла и каялась, что не приготовилась ко причастию, так захотелось приобщиться к тайне святой евхористии. Тут Володя вышел к верующим и всем раздали слова молитв «Символ веры», «Отче наш» и Все стали петь, я подпевала, как все. Чуть позже настал черед молитвы «Царице моя преблагая…», обращенная к Пресвятой Богородице, ее тоже все пели хором. После этого Володя взял меня за руку, подвел к клиросу и сказал: «Начинай!» «Марие дево чистая…», запела я и почувствовала, что сердце мое подступает прямо к горлу. Молитва длинная, не все получилось, как хотелось, но мы благополучно допели ее на два голоса с Володей.
Служба продолжилась, меня отпустило, а Наташа похвалила меня и сказала, что получилось очень «молитвенно». Потом, в разговоре, она сказала, что часто профессиональные музыканты уделяют слишком много внимания нотам, поэтому пропадает главное – душевность и молитвенность. Я поняла, что это камень в Володин огород, и мне стало смешно – видать, достал он ее своими придирками!
Потом подошла женщина и сказала «Спасибо!», и добавила, что она даже заплакала во время молитвы. Вполне верю, потому что там такие пронзительные слова: «Приклони ко мне милосердие Божественнаго Сына!» Вот что делает всего лишь красивая мелодия, если она там, где правильный смысл и настрой души. Потом и Галина меня благодарила и всячески нахваливала, так что даже Володя сказал, шутя, (но в каждой шутке всего лишь доля шутки) что он тут сколько лет старается, а я только раз пришла и пожалуйста – спасибо, спасибо! Конечно, обидно. А все потому, что в церкви все ждут красивое многоголосье, намек на которое и был услышан сегодня. Очевидно, со мной у Володи получилось созвучнее, чем с Натальей (не мудрено, сколько лет вместе поем!)
После службы отец Прокопий вынес свой сотовый и попросил записать на него молитву. Оказалось, что для этого надо еще раз ее спеть, уже без Володи. Я спела.
Довольный Володя сказал, что следующий раз мы споем вместе еще и херувимскую, а постепенно и всю службу будем петь вместе. Неожиданно для себя я обрадовалась. Оказывается, я этого очень ждала и желала, сама не понимая этого!
Тут я увидела Риту, старшую дочь и моих дорогих внучат. Она с семьей приехала и сразу прошла в церковь, зная, что мы на службе. Мы с Ритой и детьми вышли из церкви — и очередной раз нашим глазам предстала картина широкого раздолья – вода, вода, вода! А среди этого водного разлива сияющие блики куполов Свияжска, спорящие яркостью с самим солнцем! И еще небо – много, много неба, как бывает только, когда ты высоко поднимешься. Все было, как всегда в хорошую погоду, но что-то добавилось во мне самой. Появилось ощущение уверенности, что все будет хорошо, раз есть на свете такая благодать.
С трудом оторвавшись от красоты вида, мы пошли домой к земным заботам и делам — к внукам, огороду, кухне. На душе было радостно и спокойно. Я нашла свой «священный грааль» — с этого светлого утра у меня началась новая жизнь
– с Богом, церковью, молитвой.
04.2015 г.